Дом князя С. С

Двери достопримечательностей открыли в честь Международного дня охраны памятников и исторических мест.

18 апреля, в Международный день всемирного наследия, двери памятников архитектуры должны быть открыты для гостей, и неважно, кто в них обитает. Как показал опрос «Карповки», мало кто из петербуржцев в курсе своего права на осмотр обычно закрытых достопримечательностей. Это решил исправить уполномоченный по правам человека в Петербурге Александр Шишлов, который «Культпоход» - экскурсию по двум старинным зданиям. В обычные дни особняк Абамелек-Лазаревых и Дом жилого страхового общества «Саламандра» недоступны для горожан - в них обитают три комитета Смольного. Памятники архитектуры посетила «Карповка» и выяснила, что осталось от хозяев из позапрошлого века и в каких условиях работают три городских ведомства.

Особняк Абамелек-Лазаревых

Где: Миллионная, 22
Занимает: комитет по физической культуре и спорту Санкт-Петербурга

Первым владельцем особняка на будущей Миллионной, а тогда Немецкой, улице был брат известного генерал-адмирала графа Апраксина.

Парадная лестница

После смерти нового хозяина пошла длинная череда смены хозяев участков и дома. Здание неоднократно перестраивалось в угоду новым архитектурным вкусам или из утилитарных соображений. Последними владельцами стали князья Абамелек-Лазаревы.

Этот род был сказочно богат. Они унаследовали огромное состояние от грузинских царей и итальянских князей. Кроме того, Семен Семенович Абамелек-Лазарев, хозяин дома, владел пермским имением - участком на Урале с огромными залежами металла и металлургическими заводами.

Еще до покупки особняка на Миллионной семья Абамелек-Лазаревых владела виллами в Риме, Флоренции, особняком в Нижнем Новгороде и домом на Невском проспекте, 40, при Армянской церкви. Последнее здание должно было перейти армянской общине после смерти отца Семена Семеновича, поэтому сыну пришлось купить особняк возле Дворцовой площади. Но окончательно расставаться со своим богатым гнездышком предприниматель не спешил.

Дом на Невском был наполнен многочисленными сокровищами и произведениями искусства. Когда Семен Семенович переезжал на Миллионную, он попросил у совета армянской церкви разрешения взять некоторые предметы в память о семье. Получив его, князь перевез паркеты, двери, оконные рамы, печи, лепные карнизы, а также большинство картин, скульптуру и зеркала.

Египетский зал. Здесь снимали фильм «Эзоп» (1981)

Когда его насилу остановили, новосел потребовал при перестройке возвести в особняке на Миллионной точные копии некоторых комнат дома на Невском. По просьбе Семена Семеновича в доме построили домашний театр. Его закончили в 1915 году, поэтому воспользоваться им успели всего несколько раз.

Домашний театр

Интерьеры сохранились в очень «бюджетном» варианте. На момент революции обстановка была гораздо богаче. Исчезла и весьма богатая художественная коллекция, которая была у князей Абамелек-Лазаревых. От прошлых хозяев остались паркет в некоторых залах, несколько дубовых дверей, пара стульев и стол.

Дверь из парадного зала в театр

Семен Семенович скоропостижно скончался в Кисловодске за пять месяцев до отречения от престола Николая II. Вдова Мария Павловна эмигрировала и прожила за границей до 1958 года.

Парадный зал

После 1917 года дом переходил от одной организации к другой. Здесь обитал успешный зубоврачебный институт с самым крупным в стране профильным музеем. В 1924 году деньги на содержание учреждения закончились, и его закрыли. Особняк стал центральным домом работников физкультуры в 1927 году, а с 1933 года сюда вселился комитет по физической культуре и спорту, который обитает в нем и сейчас.

Дом жилого страхового общества «Саламандра»

Где: Караванная, 9
Занимают: комитет по благоустройству и комитет по развитию транспортной инфраструктуры

Внутренний двор

Доходный дом строили в 1906–1911 годах. Проект разрабатывал архитектор Пель, который умер как раз в начале строительства. За более чем сто лет в здании практически не осталось «приветов» из прошлого. Весь дом поделен на небольшие части, которые находятся под охраной или не представляют ценности для поколений. Сохранились несколько лестниц, мозаика на полу, эркер второго этажа и арка с крестовыми сводами во внутреннем дворе. Остальное пространство поглотил «евроремонт» из бежевых стен, плитки и пластиковых окон.

Гостям предлагают пройти по главной лестнице, одной из местных достопримечательностей. На площадках парадной пол покрывает мозаичная плитка - тоже предмет охраны. Самая главная гордость комитета по благоустройству - металлическая лестница, которую отлили на известном чугунолитейном заводе Сан-Галли. По ней чиновники регулярно поднимаются на шестой этаж: лифта в этой части здания нет. В здании есть и винтовая металлическая лестница, которая также выглядит чужой в офисных интерьерах.

Вход в КРТИ

В части дома, которую занимает комитет по развитию транспортной инфраструктуры, богатство также невелико: фасад, входное крыльцо, балкон, крестовые своды потолка, лестничные пролеты с металлическими перилами, покрашенными зеленой краской. Ни одно помещение ведомства не охраняется - от прошлого века здесь ничего не осталось.

P.S.

В 2014 году ЗАО «ВТБ-девелопмент» открыл первые два бизнес центра комплекса «Невская ратуша». Изначально планировалось, что в ее основное здание на углу Новгородской улицы и Дегтярного переулка переедут все комитеты Смольного. Покинутые чиновниками исторические здания хотели продать с торгов.

После прихода в Смольный Георгия Полтавченко судьба проекта оказалась под вопросом. Звучали предложения приспособить «Невскую ратушу» под иные нужды, в частности, под Дворец творчества юных или для чиновников Ленобласти.

В конце сентября 2012 года исполняющий обязанности председателя комитета по инвестициям и стратегическим проектам Олег Лысков сообщил, что снова рассматривается идея переезда части комитетов Смольного в «Невскую ратушу». Чиновник добавил, что уже есть предварительный список комитетов, которые целесообразно перевести первыми, так как их здания можно продать быстрее всего. За счет продажи старых площадей планировалось выкупать у «ВТБ-девелопмента» помещения в новом здании.

Ксения Нестерова

Совершенного другая ситуация сложилась с постройкой дома князя С.С. Абамелек-Лазарева. Фомину пришлось вписывать свой план в ограниченный с трех сторон участок. Ивану Александровичу принадлежит фасад, выходящий на Мойку, вестибюль, лестница и два зала. Все авторы в один голос отмечают, что Фомин монументализирует тему частного особняка, оформляет небольшие залы так, что они не уступают дворцовым по торжественности.
Войдя через массивные деревянные двери, мы попадаем в маленькую прихожую. Квадратное помещение с крестовым сводом расписано Боданинским в стиле римских гротесков: на ярко-синем фоне золотые вазы, лиры, гирлянды, в центре на черном фоне золотая маска. Аналоги таких росписей можно встретить на римских виллах, например, похоже оформлен вестибюль козино на вилле Людовизи.
Из этой прихожей мы попадаем в вестибюль. Его решение очень неординарно. Это небольшое и невысокое прямоугольное помещение, окруженное тяжелыми дорическими пилястрами, приблизительно в человеческий рост высотой. По двум длинным стенам им соответствует дорическая колоннада таких же пропорций. Баз у этих колонн нет, они поставлены на своеобразный настил, простирающийся от стены и не прерывающийся на интерколумнии. Выполнены пилястры и колонны из искусственного мрамора столь любимого Фоминым оранжевого цвета, а капители сделаны из розовато-желтого материала. (Такое цветовое решение мы встречали в танцевальном зале особняка Шаховской.) Также Фомин применяет свой излюбленный шахматный пол. И так приземистые пропорции колон и пилястр усугубляет очень тяжелый белый антаблемент с крупными украшениями лаконичных форм. Интересно, что при всей своей кажущейся тяжести и приземистости размеры колонн вполне соотносимы с ростом среднего человека, поэтому остается некоторое ощущение абсурдности переживаемого пространства. Вся эта игра пропорций и объемов еще более усиливается на торцовой стене: на углах Фомин применяет наложенные друг на друга пилястры, а, освобождая центр для ниши со скульптурой, он так близко вынужден сдвинуть пилястры, что промежуток между ними становится меньше самих пилястр. Интересно, что как вход, так и выход на лестницу сделаны не в торцовых стенах, а в крайних интерколумниях.
Такое неординарное решение может трактоваться и как ироническое прочтение ампира, пародия, в рамках частного особняка, применение в котором "героического пространства" само по себе комично, на использование архитекторами русского ампира монументальных, тяжелых форм внешней архитектуры во внутреннем убранстве общественно-значимых построек. Такое мнение высказывает Г.И. Ревзин, указывая на вестибюль Адмиралтейства, как возможный прототип для пародии.
Вход на лестницу вынесен достаточно далеко из-за колонн, поэтому уже из вестибюля мы видим ее перспективу, и сразу становится ясно, что это совершенно иное пространство. По контрасту нам открывается просторный, изящный, светлый интерьер лестницы с ровными бледно-зелеными стенами, красивым высоким сводом с восьмиугольными кессонами и белыми на зеленом фоне розетками в них. Большую роль в этом пространстве играет простенькое, белое зеркало, расположенное на площадке. Невыразительное на первый взгляд, оно, тем не менее, позволяет увидеть перспективу второго лестничного пролета еще из вестибюля, создавая удивительный эффект бесконечной, устремленной вверх лестницы. Большое окно, расположенное сбоку от зеркала дает постоянный яркий свет, подсвечивая не только саму лестницу, но и ее отражение в зеркале. Эти игры, позволяющие создать объемные визуальные пространства при небольших реальных размерах, были фирменным знаком Фомина. Дополнительную легкость лестнице придают стройные, высокие перила.
С лестницы мы попадаем в столовую. Это самое нарядное помещение. Напротив окна располагается своеобразная полукруглая лоджия с балконом для музыкантов, отделенная двумя ионическими колоннами и двумя полуколоннами, облицованными черным мрамором с крупными вкраплениями красновато-коричневых и светло-коричневых пятен, с белыми капителями и базами. Этот сложный и очень красивый колорит колонн является главным цветовым акцентом и подчиняет себе колористическое решение всего зала. В центре каждой из боковых стен расположены плоские арки, оформленные коринфскими колоннами меньших размеров, но одинаковых по колористическому решению.
Важнейшим элементом композиции этого зала являются иллюзионистические живописные панно. В этом случае своего любимого эффекта расширяющегося пространства Фомин достигает не использованием зеркал, а введением в интерьер иллюзионистической композиции. Не случайно на первом эскизе столовой, сохранившимся в Музее Архитектуры им. А.В. Щусева, это небольшая представляется огромным торжественным пространством. Использование иллюзионистических приемов, бесспорно, окрашены иронией, пародируя приемы мастеров итальянской архитектуры.
Стены не были декорированы, они оставались гладкими, и, как бы подчеркивая это, Фомин сосредотачивает белые с золоченым декором двери в углах здания так, что венчающие их белые фронтончики на консолях чуть не соприкасаются друг с другом углами. В верхней части, отделенной тоненьким фризом завитков, над дверьми расположены круглые скульптурные медальоны. (Скульптуру для этой работы Фомина делал Б.И. Яковлев.) Все белые детали хорошо читаются на бледно бежевом, чуть тонированном общем фоне. Зеркальный свод в нижней части декорирован кессонами, плафон расписан Боданинским в его уже привычной нам несколько суховатой стилизаторской манере, но не лишен изящества.

Большой интерес представляет театральный зал. Он противопоставлен столовой по своему решению. Все помещение обработано красно-коричневыми коринфскими пилястрами с белыми капителями. Между ними находятся белые двери с золоченой отделкой, по три на каждой из боковых стен, точно такие же, как и в столовой, но они оформлены тонкой рамой из искусственного мрамора того же красно-коричневого цвета с золотой отделкой. В их завершении на кронштейнах расположены полочки с парами грифонов. Сам мотив, конечно, не нов и часто использовался в оформлении интерьеров классицизма (Адам, Камерон), но решает Фомин его совершенно по другому: темные скульптурные фигуры грифонов расположены на светлом, цвета слоновой кости, фоне, и это придает им черты модерна. В соответствии с назначением зала избирается сюжет для росписи: в центре в октагоне помещена колесница Аполлона, в двух небольших прямоугольниках живопись, имитирующая рельефы, по краю плафон окружает фриз с путти, поддерживающими гирлянды.

Это действительно знаковые постройки для всего дореволюционного периода творчества Фомина: все мотивы, все принципы в них уже раскрыты. Но при этом, по своей семантике они наиболее связаны с предшествующей традицией. Особенно дача Половцова: классический П-образный план, симметричная планировка, разделение на парадную и жилую части, связь с окружающим парком. Но Фомин всегда изменяет что-то, нарушая классические каноны и законы: перенасыщенность деталями: слишком много колонн, чуть изменены пропорции, излишне акцентирована деталь, чуть причудливее, чем требует строгий вкус, выполнена линия, фронтончики над дверьми почти налезают друг на друга? и создается совершенно новое, неожиданное, иногда ироничное, иногда изящно-возвышенное, ощущение. Каждое новое помещение становится совершенно неожиданным для нас по своему образу и решению. Но в целом это все же своеобразная "игра на чужом поле".

Юлия Чеснокова, корреспондент:

Сегодня идём в гости в Комитет по спорту. Но не хоккейные коробки и спортивные площадки нас интересуют, а вот исторические интерьеры, в которых награждают олимпийцев и проводят заседании. Уверена, на Миллионной улице иначе как роскошными они быть просто не могут.

Елена Попова-Яцкевич,

Благодаря программе «Открытый город» мы с вами можем попасть в один из самых старых особняков. О нём писали в XIX веке. Это были легенды. Ну, во-первых, наши 4 колонны при входе пользовались страшной популярностью. Люди приезжали в каретах на них смотреть, будто бы это были первые колонны в частном доме.

Легенды окутывали Миллионную всегда. В имперском Петербурге - это настоящий центр аристократии. Апраксины и Шереметьевы, Юсуповы и Барятинские. Как и большинство соседей участок №22 по Миллионной за свою жизнь сменил не один десяток блистательных владельцев. Имя последнего - князя Семёна Семёновича Абамелек-Лазарева здание носит по сей день.

Елена Попова-Яцкевич, экскурсовод проекта «Открытый город»:

Почему князь Абамелек-Лазарев? Во-первых, двойные фамилии в России давались только по велению императора. Во-вторых, что такое Абамелек-Лазаревы? Фамилия нерусская. Так и оказалась. Лазаревы - потомки армян, выселенных в своё время в XVII веке на территорию Персии.

Сейчас, как и сто лет назад, главное, что поражает гостей дворца - хорошо сохранившиеся интерьеры.

Юлия Чеснокова, корреспондент:

В череде парадных залов экскурсанты незаметно для себя оказываются совсем уже и не на Миллионной. Дело в том, что особняк Абамелек-Лазаревых, как настоящая русская матрёшка, внутри состоит сразу из четырёх зданий. С балкона этого, например, открывается чудесный вид на Мойку.

Елена Попова-Яцкевич, экскурсовод проекта «Открытый город»:

Комплекс домов состоит из интересных зданий, потому что один из них является копией дома на Невском проспекте - это если смотреть на Армянскую церковь правый дом - дом 40 - это родовое гнездо Лазаревых.

Покинуть родовое гнездо Семён Семёнович Абамелек-Лазарев был вынужден после смерти отца. Старый князь завещал здание Армянской церкви. Младший Лазарев переезжает в особняк на Миллионной, приобретая вместе с ним и соседний участок на Мойке. На этом месте для него возводят дом, как две капли воды похожий, на тот, что стоит на Невском проспекте.

Юлия Чеснокова, корреспондент:

Мы попадаем с вами в самое современное здание дворца. Это адрес - набережная реки Мойки, 23. Его построили в 1914 году. И это был официально последний возведённый в дореволюционном Петербурге особняк. Из Театрального зала, в котором успели поставить лишь пару постановок, попадаем в самое красивое пространство - большой банкетный зал. Его площадь 200 кв. м.

Сейчас здесь устраивают приёмы в честь петербургских олимпийцев. Комитету по физической культуре и спорту особняк на Миллионной принадлежит уже почти 90 лет. Теперь увидеть его красоту могут не только чиновники, но и все желающие. Записаться на бесплатные общедоступные экскурсии по зданию можно на сайте проекта «Открытый город».

Было построено в начале XVIII века для вице-адмирала Мартына Петровича Госслера. С января 1727 года он был директором петербургской Адмиралтейской конторы. Дом Госслера сгорел в 1736 году при пожаре в Морской слободе, который уничтожил все строения в округе.

В 1736-1737 годах архитектором Г. Крафтом здесь был построен новый каменный особняк для графа Фёдора Андреевича Апраксина, племянника адмирала Ф. М. Апраксина. Дом был построен в формах позднего петровского барокко. Изначально слева от особняка располагались ворота. Супругой Ф. А. Апраксина была графиня Александра Михайловна Шереметева, внучка фельдмаршала Б. П. Шереметева.

Краевед В. Измозик в книге "Миллионная улица" пишет о том, что следующим владельцем особняка стал Густав Бирон, брат фаворита императрицы Анны Иоанновны. В середине XVIII века участком владел архитектор Г. Крафт. Историк Г. Зуев в книге "Течёт река Мойка" при перечислении хозяев участка не упоминает Бирона и Крафта . Он утверждает, что после смерти Ф. А. Апраксина территория отошла его сыну Александру Фёдоровичу Апраксину, который в 1773 году продал его камер-юнкеру Василию Семёновичу Васильчикову.

При В. С. Васильчикове главное усадебное здание перестраивалось по проекту Антонио Ринальди (предположительно). Именно тогда вместо крытого крыльца здесь появился мраморный четырёхколонный портик. Стены гладко оштукатурили, после чего дом приобрёл существующий сейчас облик. Владелец особняка был женат на дочери графа К. Г. Разумовского Анне.

Васильчиковым в 1776 году участок был продан бывшей жене герцога Петра Бирона Евдокии Борисовне. Та через два года скончалась, территория перешла во владение её брату князю Н. Б. Юсупову. Ещё через три года князь продал особняк со всей обстановкой за 45 000 рублей княгине Екатерине Петровне Барятинской. От неё в 1789 году дом достался сенатору А. И. Дивову.

В 1795 году дом Дивова был куплен казной. Екатерина II подарила его младшему из братьев Зубовых - Валерию. Через три года участок был в руках княгини Марии Григорьевны Голицыной. В 1802 году дом №22 перешёл во владение графа Виктора Павловича Кочубея, который с этого времени возглавлял ведомство внутренних дел. В последующие годы он был членом Государственного совета, руководителем ряда других государственных учреждений. После отставки в 1807 году Кочубей продал особняк князю Василию Васильевичу Долгорукому. Тот спустя 10 лет продал его князю Алексею Борисовичу Куракину. В 1820-х годах в доме Куракина жил посол Великобритании.

В 1822-1872 годах домом №22 владел князь Александр Михайлович Потёмкин. Он жил в квартире №3. При нём в здании находилась домовая церковь Сретения Господня. Атлас Н. Цылова показывает, что к 1849 году корпус со стороны Мойки имел четыре этажа. Благодаря супруге Потёмкина Татьяне Борисовне дом на Миллионной улице стал одним из центров благотворительности. После Потёмкина участок принадлежал графу Николаю Павловичу Игнатьеву, который в 1881-1882 годах был министром внутренних дел.

Следующим владельцем особняка в 1904 году стал князь Семён Семёнович Абамелек-Лазарев. Одновременно с этим участком он выкупил и соседний участок дома №23 на набережной Мойки. Со зданием на Миллионной улице они связаны переходами через дворовые флигели. Князь выкупил этот особняк после того, как был вынужден по условию завещания отца покинуть свой дом на Невском проспекте (№). Он переходил во владение Армянской церкви. Часть здания, выходящая на реку Мойку (дом №21), по проекту Е. С. Воротилова в 1907-1909 годах была основательно перестроена. По всей видимости её новый облик напоминал новому владельцу тот самый дом на Невском, откуда он переехал. Вопрос о возможности использовать для отделки нового дома Абамелек-Лазарева предметов из дома №40 на Невском проспекте обсуждалась 30 апреля 1908 года на совете церковной армянской епархии Санкт-Петербурга. Интересы князя представлял архитектор А. И. Таманов. Совет постановил:

"Исходя из внимания и глубокого уважения к старинной славной фамилии Лазаревых следует уважить желание представителя князя Абамелек-Лазарева - архитектора А. И. Таманова, ибо предметы из интерьеров жилых помещений княжеского дома представляют для него особый интерес как память о предках. Что же касается вопроса о возможном возмещении деньгами за взятые предметы, то Совет считает для себя неудобным переводить дорогие для князя предметы на деньги и решил предложить ему заменить взятые предметы" [Цит. по: 2, с. 357].

К протоколу Совета был приложен реестр переносимых предметов:

"1. Паркетный инкрустированный пол из столовой - 15 кв. сажень. 2. Паркетный пол разноцветного дерева из кабинета - 21 кв. сажень. 3. Лепные карнизы с модульонами из кабинета и столовой - 35 пог. сажень. 4. Круглые изразцовые печи из столовой. 5. Камин с зеркалом - терракотовый из столовой. 6. Семь дверей соснового дерева с резьбой на филёнках с лепными наличниками и сандриками..." [Там же].

Кроме всего прочего в новый княжеский дом были перенесены балконная решётка, оконные рамы, дверные и оконные проёмы и прочие детали. Ремонт в доме на Невском проспекте С. С. Абамелек-Лазарев выполнил за свой счёт. Архитектору Таманову даже пришлось умерить пыл заказчика, который собирался оставить лишь пустую коробку здания на Невском проспекте. Он предложил оборудовать его точными копиями вывозимых предметов, настаивал на обязательном их предварительном фотографировании.

С. С. Абамелек-Лазарев переехал в дом на Миллионной улице в 1910 году. По случаю переезда 19 января был устроен пышный раут для 250 гостей, о чём сообщили петербургские газеты. Журнал "Столица и усадьба" в 1915 году так описывал интерьеры особняка:

"Главную достопримечательность старого дома графа Апраксина представляет собой великолепный вестибюль и лестница. Смело и легко вьются к верху ступени, от передней площадки, украшенной громадным зеркалом, расходящиеся в разные стороны. Прекрасный лёгкий потолок полукружием сообщает всей этой лестнице большую нарядность и стильность. На площадках стоят огромной величины белые с золотом торшеры, нарисованные Росси для Михайловского дворца. Прямо с лестницы вы попадаете в большую залу с красивой лепной работой нежных тонов. Здесь, как во всём доме, превосходный паркет. Направо и налево от этой залы, окнами на Миллионную, лежит ряд гостиных, кончающихся с одной стороны угловой спальней и с другой - большой гостиной с великолепными фламандскими шпалерами по стенам. Во всех комнатах вы найдёте превосходную старинную бронзу, мрамор, фарфор, семейные портреты кисти известных художников. В зале возвышаются с полу четыре более чем в рост человека бронзовые канделябры Томира. На стенах два громадных гобелена, представляющие историю Тамерлана и Баязета, исполненные в XVIII веке в Брюсселе. Старый дом заканчивается длинной, светлой столовой" [Цит. по: 2, с. 358, 359].

В 1911 году Абамелек-Лазарев выкупил соседний дом № по Миллионной улице, в 1913-1915 годах был перестроен и он. Фасад дома №22 стал шире на два окна. Дом №24 был дополнен въездными воротами, в нём провели перепланировку. В те же годы архитектор И. А. Фомин перестроил дом №23 на набережной Мойки. После смерти в 1916 году С. С. Абамелек-Лазарева и до революции 1917 года домом владели его наследники.

В 1920-1925 годах эти здания арендовал Пушкинский дом для размещения части фондов и организации выставок. В 1927 году дом №22 был передан Центральному дому работников физической культуры, а в 1933 году здесь стал работать Комитет по физической культуре и спорту.